Анархия — планета, более напоминающая пиратский притон. На ней во всю процветает рабовладение, а по телевидению транслируются прямые эфиры с гладиаторских боёв. Множество убийц и воров нашли на ней свой дом. Эта крепость беззакония неприступна. Однако, забывшись в свой безнаказанности, можно ненароком навредить не тем людям...

ВНИМАНИЕ: выпуск содержит ненормативную лексику, сцены секса и насилия.

Небольшой рассказ на тему прогресса и взглядов на него разными поколениями.

Совсем чуть-чуть нужно подождать, пока проснется солнце. Обычно оно неспешно выглядывает из-за коричневых каменистых гор, выпуская свои нитевидные лучи. Красиво... Приятно смотреть на его пробуждение, когда вокруг сплошная гладкая даль песчаной земли, изредка поросшей одичалым кустарником. Только в таком случае можно вдоволь насладиться живым воплощением борьбы света и тьмы, особенно тогда, когда солнце вступает в свои полноправные владения, отгоняя холодный мрак под подол платья матери-ночи....

Качающаяся в такт шагам лампадка тусклыми отблесками разбавляла густую тоннельную мглу. Колесо, обмотанное тряпьем, тяжело подпрыгивало на неровностях. Груженая мицелием тачка слилась заскорузлым металлом рукояток с натруженными ладонями Чарли. Он взмок от усилий, соленый пот разъедал свежую ссадину на щеке. До грибной плантации осталось всего два коридора, когда огонек, чадивший под предохранительным колпачком лампадки, вспыхнул и потух с характерным хлопком....

Огромная туша линейного линкора выровняла скорости относительно «Либерталии» и астероида, и замерла, затмив собой большую часть звездной сферы. Барбеты и казематы орудий находились в боевом положении. Из них в сторону баркентины щерилось столько всего смертоносного, единственного залпа десятой части которого хватило бы, чтобы поставить на её существовании жирную точку.
Пять судов боевого охранения завертели свой завораживающий хоровод вокруг «Либерталии», делая и так никакие шансы на её выживание в случае провала переговоров вообще невероятными. Тем не менее, баркентина всем своим видом излучала безмятежность и спокойствие. Все бойницы канонерских палуб были задраены, стволы рельсовых орудий лежали в транспортном положении, жерла торпедных аппаратов были также задраены и даже, удивительное дело, бронещитки БИЦа, командных и боевых рубок были широко открыты, отражая в своих бронестёклах бриллиантовое мерцание далёких звёзд.

Блинд, стаксель и кливер напоминали дуршлаг, что весьма затрудняло маневрирование. Действительно, бушприту досталось ничуть не меньше, чем прочему парусному вооружению, которое сейчас выдавало максимум треть штатной тяги. И это, несмотря на то, что местное светило наполняло паруса своими лучами чётко с кормы.
Двенадцати- и четырехчасовые фок- и грот-мачты практически отсутствовали, предсмертно возложив всю нагрузку на восьмичасовых собратьев. Все три бизань-мачты чувствовали себя более-менее одинаково, но не настолько бодро, чтобы не заметить отсутствие привычного парусного окружения.
Баркентина «Либерталия» больше не выглядела вышедшим в открытый космос изображением с коллекционной винтажной открытки Федерации, куда она попала, еще не став «Либерталией». Сейчас она больше походила на опутанное узлами петель карбиновых рей огромное конусообразное бревно, каким-то неведомым великаном выброшенное за атмосферу неизвестной планеты, и невесть сколько дрейфующее, гонимое гравитационными течениями вселенной.

Огромная туша линейного линкора выровняла скорости относительно «Либерталии» и астероида, и замерла, затмив собой большую часть звездной сферы. Барбеты и казематы орудий находились в боевом положении. Из них в сторону баркентины щерилось столько всего смертоносного, единственного залпа десятой части которого хватило бы, чтобы поставить на её существовании жирную точку....

Блинд, стаксель и кливер напоминали дуршлаг, что весьма затрудняло маневрирование. Действительно, бушприту досталось ничуть не меньше, чем прочему парусному вооружению, которое сейчас выдавало максимум треть штатной тяги. И это, несмотря на то, что местное светило наполняло паруса своими лучами чётко с кормы.

Работать с супермаркетами я не любил. Освоив методику «доставания из отражений» методом проб и ошибок, я так и не научился попадать сразу в нужное место: приходилось идти от самого входа, а это отнимало дополнительное время, особенно в таком огромном магазине, как ближайший «Ашан»...

Она приходит по вечерам, когда солнце садится в спутанные кроны деревьев. Иногда это бывает раньше, иногда позже. А чаще всего её нет. И я стою на тротуаре под фонарём, пока из заведения напротив не выйдет последний клиент. Это предлог, жалкий предлог для полицейского. Он знает с моих слов — и это правда — что мне нужны деньги. Очень, очень нужны. И что я готов играть что угодно для любого за одну, самую мелкую, монету.